Кроме древней философии, современная РЭПТ заимствовала идеи из множества других источников, которые также оказали на нее влияние. На меня произвели сильное впечатление трактаты Эммануила Канта о силе (и ограничениях) познания и идей, кроме того, в этом отношении важны были работы Спинозы и Шопенгауэра. Философы науки, такие как К. Поппер (1959,1963), Б. Рассел (1965) и У. Бартли (1984), помогли мне понять, что все люди создают гипотезы о природе мира. Более того, эти философы подчеркивают, что важно не просто верить в обязательную полезность этих гипотез, а проверять ее. Практика РЭПТ во многих аспектах предполагает использование логико-эмпирических методов науки (Ellis, 1962, 1979d). РЭПТ обращает особое внимание на гибкость научного метода и отвергает — как и наука — любые догмы, а также придерживается того взгляда, что жесткий абсолютизм является одной из главных причин человеческих несчастий (Ellis, 1983а). Помимо этого, РЭПТ, с одной стороны, предваряет, с другой — подтверждает некоторые положения постмодернизма (Ellis, 1994с, 1996а, 1996b).
Несмотря на то что философия РЭПТ расходится с благочестивой религиозностью, в одном отношении христианская идеология оказала на нее огромное влияние. Положение РЭПТ о ценности человека (которое будет обсуждаться далее) схоже с христианским взглядом на порицание греха и прощение грешника (Ellis, 1991b, 1991с, 1994с; Hauck, 1991; Mills, 1993; Powell, 1976). Утверждая самопринятие и отвергая все формы оценивания людей, РЭПТ тем самым роднится с философией этического гуманизма (Russell, 1950, 1965), которая не приемлет возведение людей в ранг бога или дьявола. Кроме того, РЭПТ уходит своими корнями в экзистенциальную философию М. Хайдеггера (1949) и П. Тиллиха (1977), поскольку полагает, что каждый человек находится в центре своей вселенной (но не Вселенной в глобальном смысле) и обладает свободой выбора (но не безграничной) в том, что касается эмоциональной сферы. РЭПТ действительно носит выраженный гуманистично-экзистенциальный характер (Ellis, 1973,1991с, 1994с, 1996а).
На меня также повлияли — особенно в 60-х — работы по общей семантике (например, Korzybski, 1933). Авторы этих работ обращали внимание на то сильнейшее воздействие, которое оказывает на мысль язык, и на тот факт, что наши эмоциональные процессы в огромной степени зависят от способа структурирования мыслей посредством используемого нами языка.